Volodymyr Rudnychenko commented on the criminal component of corporate conflicts
The article was published on – Юридическая Практика
(This content is only available in original languages)
Корпоративные конфликты, к сожалению, не редкость в нашей стране. Нормой для цивилизованного общества является решение их в судебном порядке в соответствии с действующим законодательством. Также помимо судебного порядка идет активное использование досудебного расследования, причем всеми сторонами корпоративного конфликта.
Уголовное производство как стадия корпоративного конфликта может существовать как его последствие или альтернатива проигранным (затянувшимся) судебным спорам или проводиться параллельно с борьбой в суде как способ давления на оппонента, а может послужить поводом для приостановления судебного производства.
В случае с рейдерством уголовное производство может стать и началом корпоративного конфликта, созданного искусственно. Во время захвата предприятия рейдеры, как правило, пытаются действовать под видом выполнения законных процедур, используя пробелы действующего законодательства. При этом для достижения поставленной цели, осуществления своих корыстных планов рейдеру необходимо существование корпоративного конфликта. Хотя, если проанализировать примеры новостных ресурсов, можно сказать, что такой конфликт остается лишь поводом для действий.
Производное производного
Уголовные производства в корпоративных конфликтах возникают с целью оказания влияния на участников и руководителя компании, даже если он не входит в состав участников. Такое производство может использоваться как для проверки реакции компании на давление, финансовой состоятельности, для давления на руководителя, а через него — на участников либо с целью обеспечения перехода руководителя на чью-то сторону.
В данном случае возникает вопрос: что появляется раньше — хищение, совершение иного преступления (утверждение о его совершении) или непосредственно корпоративный конфликт?
Открытие уголовного производства в отношении должностного лица предприятия может обосновываться необходимостью проверки деятельности компании. Процедура привлечения независимых аудиторов, налоговой инспекции, инспекции по защите труда в рамках уголовного производства существенно упрощена. Более того, появляется возможность изъять всю финансово-хозяйственную документацию, технику и, что немаловажно, оригиналы учредительных документов.
Такое развитие, конечно, похоже на пожелание «так не доставайся же ты никому», но кто сказал, что в корпоративных конфликтах оно исключено. Ведь, согласитесь, учредитель, бывавший в компании, имеющий право входа на территорию, заводя с собой сотрудников правоохранительных органов, знающий, где что плохо лежит или не совсем правильно сделано, — это страшный оппонент.
С другой стороны, целью может быть банальное давление на оппонентов конфликта. Не все люди готовы быть участниками уголовного производства, тем более что украинский уголовный процесс не балует фигуранта правами, во всяком случае до обретения статуса подозреваемого, чего зачастую стараются избежать. Плюс к этому фигурант имеет возможность испытать на себе все «радости» средств обеспечения производства и обысков, в том числе у себя дома.
В свою очередь участник, обратившийся с заявлением об уголовном правонарушении, постарается получить статус потерпевшего, у которого круг прав и возможностей в процессе широкий.
При отсутствии у правоохранителей желания работать в пользу конкретного участника корпоративного конфликта он остается в статусе заявителя. Потерпевшим его воспринимать необязательно в связи с отсутствием у него права утверждать факт причинения ущерба предприятию, поскольку такое утверждение должно быть принято общим собранием, а не отдельным участником.
Согласно статье 60 Уголовного процессуального кодекса (УПК) Украины, заявитель имеет право получить документ, подтверждающий принятие и регистрацию заявления, и получить информацию о завершении досудебного расследования.
В таком случае можно добиваться прекращения уголовного производства в связи с нарушением требований статей 26, 58, 478 УПК Украины, так как внесение сведений по факту совершения преступления работником предприятия возможно только по заявлению предприятия, которое может быть подано руководителем, представляющим предприятие в соответствии с уставом, или, к примеру, общим собранием участников (с результатами голосования и протоколом). Данный алгоритм позволяет умерить пыл участника, если он не единственный имеет претензии к должностному лицу предприятия.
Но вопрос возникает с учетом изменений в законодательстве в части производного иска и наделения миноритарных участников правом на обращение в суд как полноправных представителей предприятия. Ясное дело, что изменения в Хозяйственный процессуальный кодекс (ХПК) Украины не влекут за собой изменений в Уголовный процессуальный кодекс Украины, во всяком случае пока об этом речь не идет. Но кто помешает участнику обратиться в полицию, если у него есть решение по производному иску или если по такому иску открыто производство. Утверждение о причинении ущерба будет, факт признания одного лица представителем всего предприятия — тоже, требования статьи 478 УПК Украины соблюдены. Вот тут и потерпевшим могут признать, и отсюда появляется возможность для маневра и спекуляций.
Как же без него?
Как подтверждают наши новостные ресурсы, способы взаимовлияния участников корпоративных конфликтов расширяются не на шутку и все больше имеют уголовный подтекст. Это и инициирование уголовных дел в отношении предприятий, и нападение на оппонентов и топ-менеджмент, и, конечно, рейдерство.
Уголовная составляющая идет с рейдерством нога в ногу. Она может быть и началом рейдерства, и способом доступа на предприятие, его захвата, изъятия важных документов, и способом изменения собственника как предприятия в целом, так и его имущества. Также уголовные дела возникают как следствие таких захватов или соответствующих попыток.
И вот тут наступает самое интересное. Даже если не принимать во внимание уровень правопорядка в нашей стране, можно говорить о том, что вопрос привлечения к ответственности рейдеров, а точнее заказчиков захвата предприятия, усугубляется отсутствием в законодательстве специальной нормы ответственности за рейдерские действия. И дело тут не только в названии «рейдерство».
Ни для кого не секрет, что в схеме рейдерского захвата в зависимости от его типа существует множество этапов, одни из них содержат признаки преступлений, а другие — сами по себе носят вполне законный характер. Кроме того, в схеме участвуют многие лица: бойцы, блокирующие предприятие или его имущественный комплекс, юристы, судьи, государственные регистраторы, нотариусы и т.д.
Квалифицировать действия каждого зачастую проблематично — они могут и не содержать состава преступления либо содержать иной, менее тяжкий состав.
Так, к примеру, основное преступление, за которое пытаются привлекать рейдеров, предусмотрено статьей 190 Уголовного кодекса (УК) Украины (мошенничество). Чтобы доказать состав этого преступления, необходимо доказать умысел на завладение, появившийся до начала преступной деятельности. Согласитесь, у бойца его нет, говорить о том, что он пособничает, несколько голословно, так как непонятно, кому и в чем непосредственно. А если на предприятие пришел не просто боец, а боец добровольческого батальона, то умысел у него возвышенный — пресечение финансирования терроризма и т.п. Именно поэтому, вопреки негодованию работников компаний и общественников, в связи с появлением на предприятии компании молодых людей в масках, возможно, не с пустыми руками, регистрируются сведения в ЕРДР по факту хулиганства, ведь только оно и усматривается в деяниях таких лиц.
Немного проще ситуация с государственным регистратором, который делает что-либо в чьих-то интересах, — тут хотя бы можно понять в чьих. Однако фактов привлечения государственных регистраторов как пособников мошенничества маловато, проще их привлечь по специальному составу преступления, предусмотренному статьей 3652 УК Украины (злоупотребление полномочиями лицами, предоставляющими публичные услуги). В то же время с учетом их позиции (потерял ключ, заставили, не знал, не заметил) в основном регистрируют сведения о служебной халатности (статья 367 УК Украины), а она не относится к категории тяжких или коррупционных преступлений. В некоторой степени такие ответы все меньше и меньше спасают государственных регистраторов ввиду изменений в законодательстве о государственной регистрации предприятий и вещных прав.
Отчасти указанные изменения были направлены на улучшение ситуации и в контексте уголовной ответственности. Так, изменения внесли в статьи 206, 358 УК Украины, определив захват целостного имущественного комплекса, его части, строений как противодействие законной хозяйственной деятельности. При этом в субъектный состав подделки документов были включены государственные регистраторы и нотариусы.
Однако вопрос не в наличии ответственности, а в возможности к ней привлечь. Исходя из состояния правоохранительной системы, сбор доказательств и борьба лежат на адвокатах — представителях сторон корпоративного конфликта уже в рамках уголовного производства.
Автор – Владимир Рудниченко, советник уголовной практики INTEGRITES
Link to the resource where the publication is located
Zurück